«Должно быть, они идеально сидят на лапе», — подумал Сорен. А потом его осенило.

— Гильфи, — вскрикнул он, стремительно обернувшись к подруге, — эти когти выковала наша знакомая из Серебристой Мглы!

— Нет, ребятки.

Друзья испуганно обернулись. В комнату медленно вползала Октавия.

— Их сделала не полярная сова из Серебристой Мглы, а ее учитель с острова Черной Гагары, что лежит в Море Вечной Зимы. Эти когти были выкованы для Лизэ из Киля, поэта, воина и летописца.

— Лизэ из Киля, — шепотом повторил Сорен. Слова гулко прозвенели у него в голове. Потом перед его мысленным взором выстроились буквы. Где-то в глубине желудка он уже знал их сокровенный смысл.

Наверное, старая змея почувствовала это.

— Да, Сорен, — прошипела она. — Ты уже догадался, верно?

— О чем? — пискнула Гильфи.

— Лизэ из Киля. Переставь буквы имени и ты прочтешь — Эзил.

ГЛАВА XIII

Рассказ Октавии

— Да, мои дорогие. Здесь, на острове, Эзил прибавил к своему имени окончание «риб», и с тех пор совиный мир знает великого ученого и воина под именем Эзилриб.

В этот момент в комнату вбежал обезумевший от страха Копуша.

— Я кричу-кричу, а вы будто оглохли! Постарался отвлечь Октавию, да разве ее удержишь? Простите, у меня ничего не получилось.

Октавия быстро повернула головку к пещерному совенку.

— Не волнуйся. Я уже давно почувствовала, что Сорен о чем-то догадался. С той самой праздничной ночи. Рано или поздно я бы все равно вас обнаружила.

Сорен вспомнил, как Октавия выползла в галерею, чтобы помочь мадам Плонк, перебравшей ягодного вина. В тот момент все были взбудоражены приближением кометы, так что друзьям не составило труда незаметно выскользнуть из зала. Но в последний момент Сорен вдруг почувствовал на себе пытливый взгляд слепой змеи. Даже для змеи, родившейся зрячей, Октавия обладала совершенно невероятной прозорливостью.

— Вы ведь никому об этом не рассказывали, правда? — с плохо скрытой мольбой спросил Сорен.

— Нет. Какой в этом смысл? Это не помогло бы вернуть Эзилриба.

— Вы думаете, его исчезновение как-то связано с его прошлым? Кто-то захотел ему отомстить?

Октавия плотно собрала кольца и вытянулась так, что головка ее оказалась вровень с клювом Сорена. Он снова почувствовал, как ее взгляд проникает в его сокровенные мысли.

— Кто рассказал тебе об этом?

— Кузнец-одиночка из Серебристой Мглы.

— Вот как? — Октавия еще выше приподняла головку. — Ну конечно, я должна была догадаться. Она совсем не похожа на свою сестру, правда?

Бесполезно было спрашивать, откуда она это узнала — Октавия просто знала, и все.

«Но почему же тогда она не знает, куда подевался Эзилриб?»

Слепая змея подобрала метелочку из перьев и принялась смахивать пыль со стопки книг, лежащих на столе под боевыми когтями. Гильфи немедленно чихнула.

— Это просто аллергия, ничего страшного. Не обращайте внимания, Октавия.

— Тут страшный беспорядок, не правда ли? Давно надо было прибраться, да уж очень тяжело мне заходить сюда. Слишком много воспоминаний.

— Я понимаю, — тихо ответил Сорен. Он чувствовал, что Октавия готова поделиться с ними частью своих воспоминаний, и надеялся, что блуждание но комнате и рутинная уборка помогут ей успокоиться и развязать свой раздвоенный язычок.

— Видите ли, ребятки, — начала Октавия, аккуратно сложив пачку листов и продолжая обметать метелочкой рабочий стол Эзилриба. — Мы с Эзилрибом старые друзья, мы познакомились еще в ту пору, когда его звали Лизэ и он был знаменитым воителем эпохи войны Ледяных Когтей…

Трое друзей затаили дыхание, и толстая старая змея начала свой рассказ.

— Война Ледяных Когтей была самым долгим кровопролитием в истории нашего края. Когда Лизэ вылупился из яйца, она бушевала уже второй век. Как и все молодые совы на острове Быстро-буйном, что лежит в заливе Киль в море Вечной Зимы, Лизэ вырос и был воспитан, чтобы стать воином. Его отец, мать, бабушка, дедушка, прабабушка, прадедушка и более дальняя родня — все были превосходными военачальниками. Все они командовали воздушной артиллерией. Кроме того, они были образованы и умели сражаться не только когтями, но и мозгами.

Но как только Лизэ оперился и встал на крыло, всем стало ясно, что в роду пятнистых совок появился совершенно необычный юноша. Он был на голову выше всех своих братьев и сестер, которые впоследствии причинили столько несчастий собственной семье. Став самым молодым командиром воздушной артиллерийской дивизии, Лизэ принялся упорно тренировать угленосов.

Вам, наверное, интересно узнать, как я с ним познакомилась. Я удовлетворю ваше любопытство. На острове Быстробуйном издавна живут домашние змеи, слепые от рождения. Но там проживает и другой змеиный род, так называемые кильские змеи, так вот они зрячие. Окраска у них не розовая, а голубовато-зеленая, как у меня. Я кильская змея. Наш род славится своей мудростью и предприимчивостью. Мы более мускулисты, чем слепые змеи, и намного превосходим их в гибкости.

Октавия помолчала, задумавшись.

— Знаете, мы ведь совсем не толстые! — Она повернула головку и легонько постучала себя подбородком по чешуе. — Это все мускулы. Мы можем пробраться в такие места, куда ни одна слепая змея не пролезет, мы умеем даже рыть ямы — как в земле, так и в древесине. Да-да, и зубы у нас крепче, чем клюв у дятла!

Октавия разинула рот, и друзья в оцепенении уставились на два длинных острых зуба в ее пасти.

— Страшные, правда? — Змея помолчала, позволяя друзьям как следует ими налюбоваться, потом закрыла пасть и продолжила свой рассказ. — Именно Лизэ первым догадался использовать кильских змей в бою. Мы с ним почти ровесники. Мои родители хорошо знали его родителей, хотя у нас на острове Быстробуйный змеи и совы почти не общаются. Понимаете, жители севера вообще не слишком общительны. Мы нелюдимы и одиноки. Природа у нас суровая, она не располагает к излишней — как бы это лучше выразиться? — вольности.

Честно признаюсь, в детстве я была трудным ребенком. Чем старше я становилась, тем ужаснее вела себя. Любила дурачить окружающих, обожала веселье и вечно попадала в беду. А уж какая кокетка была, страшно вспомнить! Мне и дела не было до тех занятий, для которых наш род предназначен самой природой. Мама однажды сказала, что ей порой кажется, будто они с отцом породили бурундука. Вы знаете, кто такие бурундуки? Это невероятно ленивые, безответственные и тупые создания. Став подростком, я чуть с ума родителей не свела. Так что Лизэ очень вовремя пришла в голову идея обучать кильских змей военному делу.

Однажды он пролетал над утесом, где жили мои родители. Выдался редкий погожий денек, я грелась на солнышке, а мать костерила меня за какую-то очередную проделку. Лизэ с высоты услышал ее ругань. Как раз перед этим он придумал, как использовать силу кильских змей. Он спустился и сказал моей матери: «Отдайте ее мне, мадам, и она навсегда забудет про лень. Я сделаю из нее отличного воина». Тут уж я не на шутку струхнула. Но не успела я и глазом моргнуть, как отец с матерью радостно закивали, и вот уже Лизэ подхватил меня в когти и унес в тренировочный лагерь. Там было много красивых мальчиков из рода кильских змей, но это меня слабо утешало. После ежедневных тренировок мне было не до флирта, хотелось одного — спать.

Хотите верьте, хотите нет, но вскоре я превратилась в отличного воина-разведчика. Честно вам скажу, это полностью заслуга Лизэ. Эта сова могла воодушевить любого!

У Сорена заныло в желудке. «Как это верно!» — подумал он, вспомнив, как летал вместе Эзилрибом сквозь лесные пожары, бури и свирепые штормы.

— Вскоре после того, как я приступила к занятиям, Лизэ обзавелся подругой. Примерно тогда же у него начались проблемы с братом. Его брата звали Ифгар. С виду это был тихий, скромный парень, как говорится, лишний раз клюва не откроет. Ифгар с первого взгляда влюбился в подругу Лизэ, но та отвергла его.